Мы дважды уже обращались к личности Ивана Васильевича Рождественского – проповедника, благотворителя, прославившегося своими яркими речами и добрым сердцем на духовной службе в Санкт-Петербурге. Там же он нашёл своё упокоение.
Вспоминая последние дни нашего земляка, попробуем отыскать место его погребения на Смоленском православном кладбище северной столицы.
Ранее о Рождественском И. В. сообщали ЗДЕСЬ и ЗДЕСЬ.
Смерти о. Иоанна предшествовала тяжкая болезнь. В декабре 1881 года у него случился инсульт, приковавший его к постели и заставивший отойти от дел. Иван Васильевич получил помощь лучший врачей, был навещаем членами царской фамилии, а по распоряжению своего бывшего ученика – Александра III – он восстанавливался от удара в Царском Селе. Медленно Рождественский возвращался к своей привычной жизни и даже смог дважды посетить заседания Св. Синода, членом которого состоял. Однако, непоправимым последствием инсульта оставалось нарушение речи: один из его видов, когда человек проговаривает не то, что задумал (не станем углубляться в медицинскую терминологию). Это стало существенным препятствием к возобновлению богослужений в Сретенской (Малой) церкви Зимнего дворца.
Как это часто бывает, за одним ударом последовал второй – 22 сентября 1882 года, справиться с которым жизненных сил уже не оставалось. Из Царского Села, где случился инсульт, Ивана Васильевича «на носилках «Красного Креста» перевезли в петербургскую его квартиру. Здесь он и умер утром 10 октября… Оставим на мгновение скорбящих над прахом государева пастыря горожан и членов царской фамилии и обернёмся назад – к бытности Иоанна Васильевича законоучителем и настоятелем церкви Дворянского полка.
О тех временах в опубликованных в 1882 году «Материалах для истории бывшего Дворянского полка» пишет его бывший воспитанник лифляндский дворянин полковник Михаил Гольмдорф:
«Законоучителем в полку был просвещённый Иоанн Васильевич Рождественский, много потрудившийся к смягчению нравов воспитанников и наставлявший их при каждом представлявшемся ему случае. Он говорил, что «воспитание почитается временем запаса средств для счастия целой жизни»; или: «основа правил полагается в юности, и чем кто раньше утвердится в них, тем лучшей будущности может ожидать себе и тем больше пользы принесёт обществу».
Здесь же Гольмдорф описывает печальные события в жизни этого элитного военного учебного заведения:
«При выносе умерших из церкви, им отдавалась воинская почесть наряжаемым от роты взводом, при хоре музыкантов, провожавшим тело до угла Спасской улицы и Большого проспекта; близким же товарищам умершего дозволялось следовать за гробом до могилы.
Для погребения воспитанников отведено было на Смоленском кладбище отдельное место…»
На участке Дворянского полка были погребены супруга Ивана Васильевича и его дети, скончавшиеся в малолетстве. Здесь – рядом с ними – он и завещал похоронить себя…
Покуда бренные останки Рождественского ожидали предания земле, панихиды по нём совершали члены Святейшего Синода в сослужении петербургского придворного и епархиального духовенства. В Конюшенной церкви митрополит Исидор (Никольский) сотворил чин погребения. Тот самый, который возглавил отпевание Александра II и будет короновать Александра III. Между прочим, в этой церкви 45 лет назад отпевали поэта А. Пушкина, а четверть века– заочно композитора М. Глинку.
Своим высоким присутствием на панихидах и отпевании прах о. Иоанна почтили великие князья Алексей Александрович, Михаил Николаевич, Дмитрий Константинович, герцог и герцогиня Лейхтенбергские, принцесса Ольденбургская и другие. Но ни император, ни его супруга и дети ко гробу Рождественского не пришли. Неблагодарность, скажет кто-то? Отнюдь. После покушения на своего отца – Александра II – государь жил в Гатчине, редко появляясь в столице. И это внешнее небрежение смертью своего бывшего законоучителя было в первую очередь мерой предосторожности, навязанной царю-богатырю советчиками.
Похоронная процессия из чиновников и простых горожан растянулась на несколько вёрст. Голова её уже въезжала на Васильевский остров, где находится Смоленское кладбище, а желающие проститься с о. Иоанном ещё шествовали мимо Зимнего дворца, где Рождественский прослужил почти 20 лет…
Итак, участок Дворянского полка Смоленского православного кладбища… Оправляюсь туда, понимая маловероятность шансов отыскать имя Ивана Васильевича, но руководимый искрой надежды. Между прочим, одна из дорожек, идущая как раз от дорожки Дворянской, называется Рождественской. К сожалению, не встречается ни конкретного указания на место погребения о. Иоанна, ни позднейшего упоминания о его могиле на старинном петербургском погосте, погребения на коем продолжались до конца 1930-х годов, массовые проводились в годы Великой Отечественной войны, а единичные совершаются и по сию пору.
Лоск центральных дорожек кладбища (в том числе, ведущих к часовне Ксении Петербуржской, конечно) вступает в резкий контраст с хаосом кладбищенских задворков, к коим относится территория захоронений Дворянского полка, находящаяся всего в паре десятков метров от места паломничества. Заросли, мусор, среди коего множество бутылок из-под портвейна (как тут не вспомнить «интеллигентных» питерских бомжей), страшные провалы в земле, зияющие чернотой развороченные склепы, сокрытые полумраком листвы – всё это оставляет соответствующее впечатление.
При тотальном исследовании территории, прилегающей к Дворянской дорожке и части дорожки Рождественской, занявшего несколько часов, могила Ивана Васильевича так и не обнаружена. Меж тем, было найдено семейное захоронение Пущиных (доказательство правильного направления поисков), среди коего – массивное надгробие командира Дворянского полка – генерала Николая Николаевича Пущина, в бытность которого туда иереем поступил Иван Васильевич.
Не дало результатов общение с представителями дирекции Смоленских кладбищ. Списки погребений здесь не ведутся за совершенно иными хлопотами.
В замечательной книге некрополисты А. Кобак и Ю. Пирютко «Исторические кладбища Санкт-Петербурга» рассказывают о массовом вывозе и истреблении надгробий Смоленского кладбища в советские годы, об актах вандализма и мародёрстве, «благодаря» которым утеряны многие захоронения известных людей. Впрочем, и до революции 1917-го памятники и могилы уничтожались. В прилагаемых в книге списках утерянных и сохранившихся погребений Смоленского кладбища имя И.В. Рождественского не значится. Здесь не стоит забывать о сане и положении Ивана Васильевича, вызывавших в определённые времена особую ярость у богоборцев, а также о том, что он «давно уже вдовствовал и был одиноким, имел лишь дальних родственников, которые и окружали его своим попечением во время последней его болезни».
Мудрый человек, узнав о тщетности этих поисков, резюмировал: «Значит, так нужно – не тревожить. Мир праху его!»
Мир его праху!
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
НАСЛЕДИЕ…
2 апреля 1872 года Иван Васильевич составил следующую записку:
«Записки мои (дневник) и сохранившиеся письма разных лиц, как не имеющие интереса ни для кого, кроме меня, – все уничтожить. В письмах архиерейских найдется кое-что, достойное памяти впоследствии, равное и в дневнике моем есть заметки, не лишенные общего интереса и годные для моей биографии, но у кого достанет досуга и усердия разбирать весь хлам и делать серьезный выбор?»
Вскоре после смерти Рождественского, у душеприказчика его – протоиерея Л. Павловского – о тетрадях дневника справился великий князь Сергей Александрович, истребовав те из них, кои относятся ко времени своего детства. Леонид Андреевич отобрал десять из около тридцати имевшихся у него тетрадей и передал их великому князю. Год спустя Павловский через свою знакомую потребовал возвращения дневниковых записей обратно, так необходимых для написания биографии Рождественского, после чего имел объяснение с приближённым великого князя, требовавшего передачи остальной части тетрадей. Павловский отказался. Ещё через десяток лет – к 1893 году – Леонид Андреевич через одну из фрейлин снова обратился к великому князю с просьбой о возвращении записей о. Иоанна. С её слов, «на это напоминание в. князь только изменился в лице и отошел в сторону». После этого имеющуюся у себя часть дневников Рождественского Павловский, не читая, и не приступая к составлению биографии покойного протоиерея, уничтожил.
В курсе этой истории был сам император Александр III, поручивший обер-прокурору Св. Синода Константину Победоносцеву разобраться в сложившейся ситуации. Всесильный Константин Петрович от душеприказчика Павловского узнал в подробностях историю дневников Рождественского и пересказал её Александру III (позднее это письмо было включено им в книгу «Великая ложь нашего времени»). Имела ли она продолжение – не ведомо. В 1894 году император скончался.
Судьба переданных великому князю Сергею Александровичу десяти тетрадей с записями о. Иоанна Рождественского относится к разряду загадок…
Известно, что в архивной паутине сохраняются некие бумаги нашего земляка, но они покуда недосягаемы вашему покорному слуге.
Автор: .
По материалам
