Вырвавшийся из-под контроля человека его первый помощник – огонь, тотчас становится первейшим врагом, поглощая на своём пути всё, что годится в «пищу». Пожары в старину были настоящим бедствием, превращая в пепел целые деревни, сёла и города. Пожалуй, не найдётся селения, которое не пережило бы в своей истории опустошения огнём. Наш старинный город также не избежал столкновения с неуправляемой огненной стихией.
Последний крупнейший пожар в Вязниках относится к 1873 году. До него в XVIII веке здесь дважды полыхали большие пожары. В 1703 году огонь проглотил Вязниковскую слободу и спалил дотла Ярополч, положив конец ему как городу. А пожар 1787 года выжег центр уже города Вязники опалив заодно и Ярополчскую слободу. Тогда сгорело до 400 городских строений и чудом уцелела находившаяся в самом эпицентре огненного бедствия улица Введенская (Пролетарская), долго после называемая горожанами «негорелой»…
В самую макушку лета 1873 года — 14 июля, в субботу – жена чиновника Невского, проживавшая в доме мещанки Коряковцевой по Масляной (нынешней Новофабричной) улице, затеяла во дворе варить варенье. То ли от оставленного без присмотра огня, то ли от неприметной искры вспыхнули надворные постройки, а после и весь дом Коряковцевой охватило пламя. Был одиннадцатый час утра. В подмогу огню из-за реки весьма кстати пришёлся северный ветер и погнал его по деревянным домам к южным вязниковским окраинам. В считанные минуты центр Вязников оказался во власти пожара, с жадностью голодного дракона напавшего на потерявший бдительность город. Жители едва успевали выскочить за порог, как пламя охватывало их жилища.
Только три часа спустя, на фоне охватившей город паники и тщетных попыток справиться с пожаром, Сергей Сеньков и Николай Никитин отбили телеграмму губернатору Владимиру Николаевичу Струкову с призывом о помощи. В Вязники поездом выехали 120 человек Новоингерманландского полка и губернского батальона с офицерами, вооружённые тремя заливными пожарными трубами, с главным губернским жандармом полковником Павлом Евстафьевичем Беловодским и вице-губернатором Василием Алексеевичем Семёновым во главе. Из Коврова на помощь соседям также выехала огнегасительная команда.
Тем временем огонь уже пылал в четырёх городских кварталах. К восьми часам вечера, остановленный огнеборцами, пожар начал стихать, оставив за собой горячие груды пепла и головешек, прихватив «на десерт» дома Красной улицы (начало Пролетарской), Пестрекуши (район Садовых улиц), достав искрами несколько домов на Погостской горе (улица им. Орджоникидзе) и даже Новой линии (район улиц Текстильная и им. Мочалова).
Переведя дух, начальник вязниковской полиции сообщил телеграммой губернатору об уменьшении опасности. Можно было прикинуть ущерб, нанесённый городу огнём. Стало ясно, что в пожаре погибли здания земской управы и дворянской опеки, прогимназия, почта. Интересно, что на углу злосчастного квартала, где вспыхнул пожар (нынешнее пересечение улиц Пушкинская и Новофабричная), чудом остались целыми несколько домов, а находящаяся в двух шагах в бывшем доме Ивана Куликова земская больница выгорела, и после её пришлось полностью возобновлять.
Остановив огонь на подступах к тюремному замку и присутственным местам, защитники города с подоспевшими к полуночи (вопреки информации владимирского официоза, но согласно истории подачи телеграмм из охваченного огнём города) помощниками, сохранили нетронутыми южные и восточные городские кварталы вместе с домами в Ярополье. По разным оценкам в огне погибло от 150 до 200 домов, городские провиантские запасы, товары торговцев. О человеческих жертвах не сообщалось. Всех больных удалось вывезти из здания земской больницы. Были спасены архивы городских присутствий (лишь бумаги земской управы сохранить не удалось).
Легенда, поведанная вязниковским краеведом Семёном Ивановичем Змеевым, рассказывает о столкновении на пожаре городского головы Василия Фёдоровича Демидова и владимирского губернатора, когда вязниковский фабрикант на указания начальника губернии ответил: «Ваше превосходительство, мы думали, что вы приехали нам помогать, а вы приехали нас ругать». Скорее всего, эта история – выдумка и быть может тогдашний пиар-ход (Змеев долгие годы служил демидовским фабричным бухгалтером): личное участие Демидова в борьбе с тем пожаром архивами не показано, а губернатора в Вязниках в те дни не было вовсе. Тем более, обращение «ваше превосходительство» могло быть обращено к чиновнику 4 класса, коим прибывший вице-губернатор Семёнов стал лишь тремя годами позже.
Когда распространению огня был положен конец, вице-губернатор рапортовал в губернский центр: «сделано что возможно» и вскоре оставил дымящийся город и его жителей наедине со своим горем. Впрочем, погорельцы не остались без помощи. От имени вязниковского земства и его председателя Петра Домашнева в губернских и епархиальных ведомостях был распространён призыв к пожертвованию на нужды пострадавших:
«Опустошительный пожар в городе Вязниках 14-го июля, в продолжении 8 часов истребил более 200 домов со всеми строениями и имуществом большею частию бедняков, оставшихся без крова и всяких средств к существованию, дома которых застрахованы не были,— и таким образом они находятся в самом бедственном положении. С разрешения г. Владимирского губернатора ныне открыта местная по городу и уезду подписка пожертвований. Долгом считаю сделать эго известным за пределы Вязниковского уезда, в том предположении, что свет не без добрых людей и на Руси их еще довольно. Может быть, найдутся и в отдаленных местностях, которые отзовутся носильной помощию ближним. Пожертвования, если угодно, адресовать на имя Вязниковской земской управы, которою будут переданы в особую, для того образованную г. начальником губернии, коммиссию, с наблюдением о распределении и выдаче пособий по всей строгой справедливости» (орфография сохранена – И.Г.).
И помощь стала приходить: строительным материалом, хлебом, деньгами. К сентябрю месяцу от жителей и обществ губернии и даже вне её пределов (некоторые пожелали остаться неизвестными) было собрано почти пять с половиной тысяч рублей.
Конечно, первыми благотворителями стали вязниковские фабриканты, купцы и торговцы, коих пожар не коснулся. Огромную сумму в пять тысяч рублей прислала из Красноярска в помощь землякам 1 гильдии купчиха Татьяна Ивановна Щеголева, урождённая Пониткова, много лет назад выехавшая из Вязников вместе с мужем. Собранные средства концентрировались городской и земской управами и после распределялись среди нуждающихся.
Почти два десятка лет потребовалось жителям для восстановления своего города после очередного урока огненной стихии. Центр Вязников обрёл новый облик, в большинстве своём дошедший до наших дней. Появились новые дома, известные нынешним горожанам с рождения.
Так, «благодаря» пожару город получил здание Думы, выстроенное на месте сильно пострадавшего от огня каменного постоялого двора Стрижевых – прежние хозяева не смогли за отсутствием страховки восстановить дом и продали участок земли городу. Заново отстроен дом Михаила Ивановича Сизякова, открывающий нечётную сторону Советской улицы от моста через Волшник. Полностью сменила застройку после 1873 года Благовещенская улица на участке от Базарной (Соборной) площади до пересечения с Пестрекаловским переулком (улица им. И. Симонова).
Ещё одним архитектурным новшеством в городе стало т.н. противопожарное строение (вводимое в ту пору во всех городах империи), за которое стал отвечать особый чиновник. Появились брандмауэры (от немецкого brand – пожар, mauer – стена).
Возводимые между деревянными домами огнеупорные кирпичные стены были призваны стать препятствием к распространению огня. Немного этих противопожарных стен в прекрасном состоянии сохранились до наших дней, мы часто их видим, даже не обращая внимания на эти старинные и в своём роде уникальные постройки.
Одной из мер для борьбы с огнём в Вязниках и до пожара 1873 года, и позднее, являлось устройство запруд на Волшнике. Несколько таковых на речушке, протекающей через город, обеспечивали подъём уровня воды и облегчение её забора во время пожара.
Ещё долгое время они поддерживались в порядке, пока с развитием способов тушения пожаров и пожарной техники потеряли свои значение и актуальность. Остатки этих запруд могут помнить жители города, родившиеся до начала 1990-х годов, по характерным каскадам в районе тогдашней «милиции», моста по улице Советской, у «Радуги» и вязниковского рынка, именуемого коренными горожанами не иначе как «базар».
Более таких опустошающих пожаров, выжигающих целые кварталы, город не знал и – дай Бог – не узнает вовсе.
Автор:
По материалам